Может ли стремление к энергетическим ресурсам стоить нам целого моря? Такой вопрос неизбежно возникает на фоне новостей о том, что 10 мая, во время проведения 29-й Международной выставки нефти, газа, переработки и нефтехимии, Иран официально возобновил разведочное бурение в мелководной части Каспийского моря, прервав тридцатилетнюю паузу. Компания North Drilling Company уже развернула буровую установку на структуре «Рудсар» в 18-м блоке, где глубина воды составляет 70 метров, дав старт работам, которые вызывают серьезную обеспокоенность.
Три десятилетия относительного затишья в этом районе были для морской среды периодом восстановления, который теперь подошел к концу. Возобновление буровых работ, даже на разведочном этапе, несет с собой риски разливов нефтепродуктов, загрязнения воды буровыми растворами и шламом, а также акустического и физического воздействия на морскую фауну, включая ценные промысловые виды рыб и эндемика — каспийского тюленя. Замкнутость Каспийского бассейна многократно усиливает эти угрозы, ведь у моря-озера ограниченная способность к самоочищению, и любая техногенная авария может привести к необратимым последствиям для всего региона.
Планируемая глубина скважины, превышающая пять тысяч метров, свидетельствует о масштабе и сложности технического вмешательства в геологическую структуру дна. Прошлые приостановки буровых работ, как на мелководье в 1997 году, так и в глубоководных частях моря в 2014-м, а также необходимость ремонта полупогружной платформы «Иран-Амиркабир» — все это указывает на высокие риски и технические вызовы, сопряженные с добычей углеводородов на Каспии. До сих пор эти трудности, наряду с отсутствием инвестиций, служили своего рода буфером, защищавшим море. Теперь же стремление к освоению потенциальных запасов, включая ранее анонсированное месторождение «Сардар-е Джангал», переводит эти угрозы из гипотетических в реальные.
Решение возобновить бурение продиктовано национальными экономическими интересами Ирана, стремлением диверсифицировать добычу и укрепить энергетическую безопасность. Однако в этой долгосрочной стратегии упускается из виду общая ответственность прикаспийских государств за сохранение уникальной и хрупкой экосистемы. Погоня за углеводородами на шельфе превращает общее достояние в промышленную площадку, где экологические последствия отходят на второй план, создавая опасный прецедент и ставя под угрозу будущее всего Каспийского моря.
