Сегодня в Астане на конференции «Экология Каспия: вызовы и решения» прозвучали тревожные данные, которые ставят под сомнение благополучную картину, рисуемую чиновниками. Координатор проекта «Прозрачный мир на Каспии» Андрей Балагуров сообщил, что с 2022 года спутники зафиксировали в акватории моря свыше 450 предполагаемых нефтяных разливов, ни один из которых не был официально признан загрязнением в Казахстане.
Технология, используемая для мониторинга, достаточно надежна. Радиолокационные спутники фиксируют участки, где нефтяная пленка сглаживает естественное волнение воды, и на снимках эти зоны выглядят как отчетливые темные пятна. По словам Балагурова, когда такие пятна видны одновременно и на радарных, и на оптических снимках, сомневаться в их природе не приходится. Тем не менее, официальная позиция зачастую сводится к отрицанию. Так, в конце июня 2025 года вице-министр экологии Жомарт Алиев предположил, что активисты могли ошибочно интерпретировать данные, приняв за нефтяные пятна тени от облаков или иные атмосферные явления. Подобные заявления создают опасный прецедент, когда объективные данные космического мониторинга обесцениваются в пользу удобных, но неубедительных объяснений.
Один из наиболее показательных случаев произошел в 2023 году, когда крупное пятно было зафиксировано в районе Кашагана. Эксперты Института океанологии РАН подтвердили антропогенный характер загрязнения, однако в ответ прозвучало заявление: «Ничего не было, это ил поднялся». Андрей Балагуров справедливо замечает, что такие ответы демонстрируют отношение к прозрачности в решении проблемы. На двух независимых снимках, радарном и оптическом, в безоблачный день было видно большое темное пятно. Вопрос «Что это было?» требует конкретного ответа – был ли это действительно ил, след от судна или аварийный сброс. Простое отрицание очевидного факта, зафиксированного приборами, подрывает доверие к контролирующим органам и оставляет граждан в неведении относительно реальных угроз для морской экосистемы.
Причина такого систематического умалчивания, по мнению эксперта, может крыться в бюрократической сложности. Признание факта разлива нефти запускает целый каскад сложных и затратных процедур – от межгосударственных согласований до мобилизации различных ведомств для ликвидации последствий и поиска виновных. Возможно, проще игнорировать сигналы, чем брать на себя ответственность за решение проблемы. За три года было зафиксировано более четырехсот случаев, но ни один не привел к официальному признанию загрязнения. Эта тенденция вызывает серьезную обеспокоенность, ведь каждый непризнанный разлив – это безнаказанный удар по хрупкой экосистеме Каспия.
Мировая практика показывает, что доказать вину в судовых сбросах крайне сложно – лишь в 0,5% из 90 тысяч зафиксированных случаев было назначено наказание. Единственным действенным механизмом, по словам Балагурова, является превентивный контроль. Когда капитан судна знает, что за его маршрутом следят спутники, и в случае обнаружения разлива именно ему придется доказывать свою невиновность, стимулов для нарушений становится значительно меньше. Пока же ситуация остается прежней: общественные организации, как, например, движение Save the Caspian Sea, продолжают еженедельно сообщать о новых пятнах, а профильные министерства – опровергать эти данные, ссылаясь на отсутствие подтверждений от собственных служб мониторинга. Этот замкнутый круг отрицания наносит Каспию вред, который с каждым днем становится все труднее исправить.
